Во дворе конюшни загрохотал коневоз, раздался приглушенный шелест резины по гравию и тихий, почти неслышный, скрип тормозов. Задняя стенка коневоза с грохотом упала на землю, когда конюх открыл обе щеколды, и по этому трапу на землю сошел могучий гнедой жеребец. Его шерсть, в лучах заходящего солнца, отливала благородным красноватым золотом. Аккуратно, не слишком коротко подстриженная грива слегка пошевеливалась от легкого восточного ветерка. Сделав несколько шагов, Биг Браун очутился на дорожке, ведущей к зданиям конюшни. От нее шел запах свежей краски и сосновых опилок, к которым он стал принюхиваться, подняв на мощной, прямой шее сухую голову. Пройдя несколько шагов вслед за конюхом, который потянул его за чембур, Биг прошел в здание конюшни. В полумраке были отчетливо видны силуэты нескольких лошадей, на которых жеребец, однако, внимания не обратил. Несмотря на все свое дружелюбие, он не привык сразу знакомиться с новым окружением. Дле этого он должен был получше рассмотреть их со стороны. Итак, хорошо смазанная дверь денника без единого скрипа отворилась, и Биг Браун шагнул внутрь. Отстегнув чембур от кожаного недоузка, к которому была прикреплена золотистого цвета металлическая табличка с выгравированным на ней именем жеребца, конюх ушел, закрыв за собой дверь. Мельком оглядев новое место жительства, Биг отошел в дальний угол, в ожидании людей, которые, он был уверен, непременно придут.